Страшно!.. Колокол проклятый мир оплакал и затих. Ты со мной, во мне, Распятый, Царь, Господь и мой Жених! Тайно в сумрак тихой кельи сходишь Ты, лучи струя, в

Свершен обряд заупокойный, итрижды проклята она, онаторжественно-спокойна, онаво всем себе верна! Весьчин суровый отреченья онапрослушала без слез, хотьутолить

О Женщина, ты яркий,красный флаг, Всегда живое, трепетноезнамя, Ты, как Заря, улыбкойгонишь мрак И ввысь всегдавозносишься, как пламя! О Женщина, ты

Ты всех непорочней, всех в мирепрелестней, тебя славословит мой гибнущий дух; но сказкою детства, но ангельскойпесней дано ль разомкнуть заколдованныйкруг? Да

Чей-то вздох и шорох шага узаснувшего окна. Знаю:это Вы, луна! Вы –принцесса и бродяга! Вновьвлечет сквозь смрад и мрак, сквозьтуманы городские складкишлейфа

Мне было девять, Биче восемь лет, когда у Портинари мне впервые она, смеясь, послала свой привет… Стоял душистый май… лучи живые одели в золото ее наряд, одежду

первый голос Пора! Завершены все сроки, мир опьянен и побежден… Иду туда, где Крест высокий, и где Безгласный пригвожден. Там в ликованья исступленном свершу

Вновь движется и меркнет, и сверкает Твой кроткий лик, Святая Роза роз, опять в душе, струясь, не иссякает дар благодатный тихих, теплых слез. Как сладостно мой

Отчего, дитя, не забывается облик твой и грустный и смешной? Все скользит, в тумане расплывается, как живая, ты передо мной! Эти ручки, ножки, как точеные,

А. С. Взрослыечинно садятся рядами, «Дедушка,сядь впереди!» Шепоттревожный пошел меж гостями, занавесдрогнул. «Гляди!» Тамна окне. где раздвинуты шторы.

Клянусь горячими, степнымискакунами, что задыхаются на бешеном бегу и брызжут искрами, взметая пыльволнами, и утром близятся к беспечному врагу! Клянусь, отвека

Ю. А. Веселовскому Я был для вас «горбатымДжиакомо», Беспомощный калека ипоэт... Я голос смерти слышал сдетских лет... Мне с детских лет отчаяньезнакомо, И

Еще не видя вас, язнал, что вы прекрасны, Еще не зная вас, я васуже любил; Я – рыцарь гордый ваши паж подобострастный, В любви я душу спас иразум погубил. С

Воздушно-облачный, неверный, какмечтанья, надгрязным городом, где вечен смрад и гул, легко-телесныеон принял очертания и, всиневу небес вливаясь, утонул.

Дыханьем мертвым комнатной весны мойзимний дух капризно отуманен, косымсияньем розовой луны здесьдаже воздух бледный нарумянен, расшитые,искусственные сны,

Торопливо, терпеливо гаммы Соничка играет, звук очнется боязливо и лениво умирает. И полны тоски и скуки звуки догоняют звуки – словно капли дождевые где-то в

Лидии Т. Каксвоенравный мотылек, яздесь, всегда перед тобой и оттебя всегда далек; я –голубой цветок! Едваты приотворишь дверь туда,во мглу былых веков,

Скажи мне, ГолубойЦветок, Как я тебе поверитьмог И полюбить тебя; Тебя безумно полюбить, И все презреть, и всезабыть, И все простить, любя! Ты мне в

Скорей за посохи, скореена котурны!.. Без маск трагическихслуженья Небу нет, Мы будем в гибелиизысканно-скульптурны, Мы будем ждать конца,как ждали вы побед!..

Гремит гавот торжественно и чинно, причудливо смеется менуэт, и вот за силуэтом силуэт скользит и тает в сумерках гостиной. Здесь жизнь мертва, как

В венке из васильков,полна надежд и сил, Ты жала рожь своимсерпом блестящим, И взором любящим, иробким, и манящим Я за тобой следил. Кругом сбирались

Вечерний свет ласкает гобелены, среди теней рождая строй теней, и так, пока не засветят огней, таинственно живут и дышат стены; здесь ангелы, и девы, и сирены,

Вновь закована река, Стонет ветр, вздыхаяглухо, В небесах, как хлопьяпуха, Разлетелись облака. И опять зима старуха К нам спешит издалека... Улетай мечтой

Вот голуби и дети у фонтана вновь ангельскою тешатся игрой, вот дрогнул звон от Santa Damiana, ладов знакомых позабытый строй! Все строже, все торжественней

Всех девятнадцатьгобеленов, вот – Здесь первый деньтворенья Богом мира, Здесь нимфу двапреследуют сатира Средь камышей,заснувших возле вод. Там чинный

I. Четыре дня томительного сна, четыре дня предчувствий беспокойных, и, наконец, душа отрешена. Вот развернул извивы звений стройных торжественно-рыдающий хорал

Не сердца власть влечет к тебе, стыдливой (Жить и любить ведь и без сердцаможно), Но радость созерцанья; все, чтоложно, Отвергнул я, и все, что похотливо! Дано

Он весь – прозрачное слиянье чистейшейвлаги и сиянья, онжаждет выси, и до дна егопечаль озарена. Надним струя залепетала песньбез конца и без начала, к егоногам

Вечернюю молитву сотворя, забылся я, храним ее лампадой, овеяна вечернею прохладой она померкла, кротко, как заря. И тихий сон ступил за круг лампады; но не

Посвящается П. Я. Батюшкову Как горного рожкачарующие звуки, Любовь моя парила надземлей... Ты гибла, я простер смольбою руки, Ты яростно смеяласьнадо мной. Я у

Смотри, лазурь уже омыта Всевозрождающимблистаньем. Гирлянда туч с мечтоюслита Неуловимымочертаньем!.. Смотри, на Западедалеком Покров, объят огнемнебесным,

ПРОЛОГ (Из Фельмеллера) Утратив безвозвратно Солнца Град, бесплодно мы в веках уж вечностьбродим и не дано вернуться нам назад. Расширив взор, мы смело

И звезды сказали им «Да!», илюди сказали им «Нет!», и былнавсегда, навсегда межними положен запрет. Идолго томились они. илгали всю жизнь до конца, имертвые

И звон амфор, и запахнарда, Полулежат вокругдрузья, Окутан шкурой леопарда, Здесь властелин сегодня– я... Я говорю друзьям ввеселье: Пускай шумящий океан Уносит

Простой сутаною стан удлиняя тощий, смиренный, сумрачный – он весь живыемощи, лишь на его груди великолепный крест сверкает пламенем холодных, мертвыхзвезд.

Опять, поднявшипокрывало, Весна, смеясь,поцеловала Угрюмый и холодныйМир. И вот Природа, какбывало, Весне готовит пышныйпир. Уж все готово, сновамило Земля

Заиграли пылинки в луче золотом, изавешена люстра тяжелым холстом; напаркете лежит окон солнечных ряд, икресты на церквах, словно свечи, горят. Блещеткупол,

Среди песков рыдает Miserere, со всех сторон, пылая, дышит ад, мы падаем, стеня, за рядом ряд, и дрогнул дух в железном тамплиере. Лукав, как демон, черный

Пусть жалким и немощнымтелом Прикован я к страднойземле, С тоскою во взоренесмелом, С печатью забот начеле. Пускай этот взорвоспаленный Не видит сиянья небес,

В тени полуразрушеннойбожницы, Средь почерневших стени павших колоннад, Где только гнезда вьютв карнизах ветхих птицы, Где павших идоловповсюду встретишь